Заехала сегодня в свой любимый цветочный магазин на проспекте героев Харькова. 

Думаю, электричество днём вырубят – я балкон приведу в порядок: окна помою, цветы вынесу, отростки пересажу.

Весна же. Не смотря ни на что. 

Девушка меня встречает на пороге: «Ой нет, что вы, бегониям рано еще на балкон, вон ночью до ноля обещают». 

И мы стоим с ней в потрясающе пахнущем зале с садовыми розами, сирена завопила, переглянулись, перешли в отдел с удобрениями, подальше от окон.

Боже, как я люблю свой город. 

Казалось бы, он такой огромный, я в некоторых районах даже не была никогда. Но такой крохотный. 

Бабулька на рынке мне недавно говорит: «Сьогодні сметана трохи кисленька, не така, як ви тоді брали». 

Тоді – это в начале марта. Помнит. 

На заправке, где мы оставляем машину, когда идем с Гектором в парк, все сотрудники знают какие я курю сигареты и какой люблю кофе. Добермана называют «наш красавчик пришел». И бегут гладить за ушком.  

Это мой город. 

С его междометиями «тю», «ля», «шо»…

С его бесконечными лавочками, которые если продать, то можно купить Монако. 

С его легкой высокомерностью: 
– Не парк Шевченко, а САД Шевченко! (закатывает глаза). 

С его «тремпелем», «кульком», «судочком»…

Харьков.

Я научилась плавать в «речке-вонючке» на Салтовке и впервые сломала ногу, прыгая с самой низкой точки «канатки» на Павловом Поле. 

Я выросла на «студняке», бегала на свидания «под градусник», фоткалась у «дистрофиков», которых приезжие называют памятником влюбленным. 

Я знаю почему «горбатый мост» – горбатый! 

Мой город. Сегодня он покалечен, обесточен, в некоторых районах обезвожен. Фанерные окна, бетонные блок-посты, хмурые лица. 

Больно. 
 
И вчерашний фрагмент из эфира кремлевских мерзавцев 

– Стереть Харьков с лица земли! 

Мне не страшно, нет, мне брезгливо. Будто педофил произносит имя твоего ребенка. 

Я посажу бегонии на следующей неделе. Плевать на ваши «попытки дестабилизировать ситуацию и запугать население». 

Хер вам, а не Харьков.